Five daypigs

seeing one another

Alone is nothing
Sideways
A line of green
Looking through me
Untangle your farts
My vagine is square
For to because a it behind

Когда ночь необходимо, чтобы прокормить себя. Вольф высунулся, чтобы увидеть, что ребенок сосет грудь матери. Ребенок, насыщенно, потеряли в его глазах косоглазия волка шатко веки, чтобы дать проход спать. Снаружи в дождь, зеленое яблоко задержалась в зимний период.

К осени люка, сияющей приятно, приглашаются раскрывались. Переходя порог, отражение от моря ослепил нас сладко, среди улыбок. Там, с дерева, девушка прыгает веревки, то же самое, что было проведено быком. Поворачивая оставил поэта наклонять в кресле, чтобы медитировать, он взял арфу и играл, как рыба, казалось, потанцевать.

«Ребенок должен быть усыпили», сказала мать, называя девочку, которая играла с быком.

Отец только что прибыл из моря принося связкой рыбы. поэт Кот, который энергично читал, оставляя задачу идти на отца.

Девушка освобождается от задачи, делает бык преодолеть препятствие веревки в движении.

Все уходят. Ван enclaustrando своих домов дров на окнах и дверях. Сгоревшие стулья и мебель и автомобили зажигают на большие расстояния, но Волк не может понять. Она сворачивается, как ребенок, старая педаль швейной машины и представьте себе, он перемещается по отсутствующей матери. Вдруг слышу нежный звук огня подогревается. Бегу вдоль ряда домов и в один из многих необитаемого встречает искалеченную женщину, которая роется в золе механически память о танго на ночную ярмарку в селе.

«Была музыка и танец, но вдруг 12:59 исчезали. Как привидения они медленно пробирались замаскированы. Мы не признают нас или их. Только они вышли в дождь, снег, ясное небо; и только ветер принес весть о них, «сказал он.

Насосы и зарево поезда без возвращения спокойствия.

Вольф собирает картофель и зажечь огонь. Он пугается каждый раз, когда свет автомобиля маячит. В городе есть партия снова. Фейерверки сверкают на расстоянии, и ветер подхватывает мелодию гармошки, которую играет, кто потерял ногу в бою. Женщины, которые плясали давно находятся в том же положении, и набирают один к одному движению, чтобы увидеть, кто и надеялся достичь. Очень немногие танец. Другие не вернутся.

Посторонний следовать по пути, на берегу моря. Семья встречает поэт, отец рыбака, мать, ребенок в машине, девушку, бык. Он приглашен, чтобы поесть и выпить вина Вас ждет долгий путь. После запуска, рыба плавание проливает в дерево, теряя.

Волк, среди мрака рядом умирающего костра, напоминает о великолепии своего дома. Он вспоминает, как ее кормить ребенка у матери. Почувствуйте легкость, кто снова приветствовать и вновь пережить свое право быть под столом, свернулся.

Вольф только не забудьте наблюдать ребенка в утробе матери. Помните, он повернулся, чтобы посмотреть на него, и глаза его сузились анатомии. Он чувствовал, как глаза ребенка исчезают, но что-то отвлекается их внимание.

«На столе она сверкала пустой лист поэта. Я взял украдкой и покатился к моей груди. Я побежал со спецификацией в лес и быть интернирован услышал плач ребенка. Я уронил пакет, он тихо балансовый и спрятался зная, что это был ребенок, который находился внутри пучка. Я спрятался страшно, но вернулся к нему мгновенно. Он оплакивает не остановить, но я не мог остановить бег, оглядываясь назад. Я шел по лесу и нашел маленькую деревянную люльку и стал ждать сна. "

Прошли годы, и яблоко снова упал в том же месте; в дождь, снег покрывает все снова и ребенок, и большой, кормил птиц на вершине лиственных деревьев.

Вольф, старый, тайно наблюдал, как люди, проходящие прочь дорогу к войне был услышан, и один за другим они снова упали яблоки в снегу, но никто не знает.

Скрытие секрета ее глаза оживились

Под листвой темного леса

Fox хвост в путешествии ребенка встретил лису

Путь его норки

Вечером странный крик слышен

Из самого сердца леса * Песня религии, лисицы хвост. Кордова (1987)