Пролог
«Мама? Папа?»
Мама вцепилась обеими руками в распятие у себя на шее. А у отца в руках было охотничье ружье, и он целился в нее.
«Папа?..»
«Убирайся, дьявольское отродье!» его аж затрясло от гнева. «Моя маленькая Мари мертва! Как ты смеешь насмехаться над нами, украв ее лицо?»
«Но это же я! Папа, я! ПАПА…!»
Скверный сон сбежал, отогнанный лучом утреннего солнца. Мари лежала, завернувшись в одеяло, спрятавшись за мусорными контейнерами. Пора было собирать скудные пожитки и двигаться дальше, пока ее кто-нибудь не нашел.
Мари вычитала откуда-то, что яркие цветные сны снятся тем, у кого не в порядке психика. Она могла бы сказать автору статьи, что это не так. Цветные сны снились ей раньше, когда не нужно было жить на улице и оглядываться через плечо. А теперь ей снились только кошмары. Видение того, как ее маленький мирок разлетелся вдребезги. И черно-белый сон о Человеке в Черном.
Она расправлялась со скудным завтраком – гамбургером, который выбросил мальчуган, не знавший, что такое голод, надкусанным, но вполне съедобным – когда почувствовала шум и боль в голове. Вскинулась, только чтобы взгляд василиска заставил ее замереть на месте.
- Ты заставила меня побегать, фройлейн, - сказал Человек в Черном, укоризненно покачав головой. – Доставила мне много хлопот, да, но я готов взглянуть на это сквозь пальцы. Не беги, и все закончится быстро. Но если опять попробуешь сбежать…
Почему я не пытаюсь сбежать? Хотя бы отползти в сторону? Он что, загипнотизировал меня?
Человек в Черном остановился на полуслове, его глаза забегали из стороны в сторону. Правая рука исчезла под черным плащом.
Знакомый шум в голове вывел девушку из транса.
- Я Руперт Крёнен, - Человек в Черном выхватил меч. Он смотрел уже не на Мари, а на кого-то в глубине переулка
- А я – нет, и горжусь этим, - на взгляд Мари, человек, что вышел из тени, был таким же страхолюдным, как ее преследователь. Всклокоченные черные волосы и бакенбарды, недобрый взгляд из-под насупленных бровей, бешеная звериная усмешка, застывшая на губах. Так, наверное, выглядел бы Тарзан, воспитай его не обезьяны, а волки. Пришелец был одет в потертые джинсы и футболку, потемневшую от пота, в правой руке он сжимал меч. Мари знала по «Убить Билла», что такой меч называется катаной.
- Я не за вами охотился, - «вами» прозвучало скорее снисходительно, чем вежливо.
- Я тоже за тобой не охотился, приятель, - в тон ему ответил Дикарь. – Думал, что в такой-то дыре, как Лафлин Сити, обойдусь без приключений. Жизнь полна разочарований, а, приятель?
- Мы еще можем разойтись в разные стороны.
- Так я тебе и поверил. Слышал я, что за дерьмо ты задвигал девочке. «Не бойся, мы тебя не больно зарежем». И рожа у тебя, как у СС-овца недобитого. Сколько лет прошло, а все слабо признать, что войну вы продули?
- Война не проиграна, пока жив хоть один солдат, что в ней участвовал, - меч Крёнена уставился в грудь Дикаря. – Я пересматриваю свое щедрое предложение.
Дикарь, не отводя взгляда от Крёнена, посоветовал:
- Беги отсюда, девочка. Тут сейчас будет очень, очень грязно.
- Тебе не победить, глупец! Ты не знаешь, кто был моим учителем!
- Больше дела, меньше слов, парень!
Подхватив одеяло и рюкзак, Мари юркнула за спину Дикарю, выбежала из переулка и побежала, не разбирая дороги. Ее не заботило, остановят ли ее полицейские – лишь бы оказаться подальше от переулка, от Человека в Черном и от Дикаря.
Она бежала, пока под ноги ей не подвернулась какая-то железка. Она споткнулась, упала, и мир вокруг нее взорвался миллионом разноцветных искр.
(Продолжение следует...)