- Это что еще такое? - опешил ГэльО.
Довольный собой, Ё Рим усмехнулся: он нарочно расставил их так, чтобы сразу бросались в глаза.
- А угадай.
ГэльО, хмурясь, взял в руки мандарин. На нем была нарисована физиономия с угрюмо сведенными к переносице бровями и прищуренными глазами, которая до комизма напоминала его собственное лицо в эту минуту. Взгляд остановился на изображенной тремя небрежными штрихами куцей бородке.
- Это что - я, что ли?!
- Гениально!.. - Ё Рим вскинул руку с веером. - Всегда был чертовски прозорлив.
ГэльО, не ответив, взял второй мандарин. Чтобы узнать, какой именно, не нужно было смотреть: разумеется, с наивной улыбкой и круглыми глазами. Ё Рим усмехнулся: одним жестом - и так себя выдать! Жаль, что рядом не было Ли Сончжуна. Забавней ревности, с которой тот относился ко всему связанному с Ким Ющик, на свете, без всяких сомнений, не существовало ни-че-го. Хотя, нет: смотреть, как два этих влюбленных в одну и ту же девушку остолопа ежедневно сшибаются лбами и при этом пытаются делать вид, будто ничего не происходит и вообще она - парень, было еще веселей. И Ё Рим не собирался упускать очередную возможность развлечься.
- Смотри, а это я, - он отобрал "Ким Ющик" и сунул ГэльО мандарин с глумливой ухмылкой и томно приподнятыми бровями. - И, наконец, наш Ли Сончжун, - этот он продемонстрировал из своих рук и вернул на стол, намеренно поставив "щека к щеке" с "Ким Ющик".
Глаза ГэльО ревниво сузились.
Ё Рим поджал губы, чтобы не улыбнуться.
- Кстати, раз уж про них речь зашла, - беззаботно опуская взгляд к тарелкам, спросил он, - а где наши многоуважаемые победители? Я не прочь выпить-закусить. Куда вас унесло и каким ветром, интересно знать? - он взял "Ли Сончжуна" и "Ким Ющик" в руки. - Опять ругаетесь, да? - развернул их лицами в разные стороны. - Или миритесь? - и прижал друг к другу нарисованными губами.
- Хватит придуриваться, - ГэльО ударил его по руке.
- Айгу-у, больно!.. - надул губы Ё Рим. - Как маленький, честное слово!..
В тот же миг в глазах его вспыхнули огоньки, и он сшиб мандарины "лбами", зачмокав с театральной страстностью губами.
Ноздри ГэльО раздулись.
- Т-ты...
Но Ё Рим собирался растянуть удовольствие. Мандарины вернулись на стол, а он с самым серьезным лицом разлил по первой и подвинул чашку к другу.
- Ладно, кто не успел, тот опоздал. Наше здоровье.
ГэльО хмуро опустошил чашку одним духом и откинулся к стенке, невежливо вытянув ноги поперек комнаты. Как Ё Рим ни пытался привлечь его к беседе, ничего не получалось: ГэльО в лучшем случае хмыкал, не сводя взгляда с двери.
- Как думаешь, они уже помирились? - невзначай заметил Ё Рим, жонглируя мандаринами.
- Что? - моментально встрепенулся ГэльО, рассеянно следящий за оранжевым мельтешением. - А они разве опять поссорились?
- Только не говори, будто не заметил, - мандарины покатились по полу. - Наш Жених весь день ходил надутый что твой индюк! Правда, после ужина я их больше не видел. Погоди... Кажется, Ким Ющик и на ужин не пришел... Странно-странно... А может, мирятся где... - пробормотал он якобы себе под нос, взяв "Ли Сончжуна", и поставил его на "Ким Ющик".
Не успев себя остановить, ГэльО ударом руки разрушил непристойную пирамидку.
- Идиот!..
Мандарины отлетели к дверям, подкатившись под ноги настоящей Ким Ющик, которая как раз собиралась шагнуть через порог. К животу она прижимала миску, в которого горой высились выигранные на турнире мандарины.
- Ой!.. Вы что это делаете?..
- Мы?.. - Ё Рим мгновенно спрятал улыбку. - Да, собственно, ничего... Мандарины вот... едим, - он вернул "Ли Сончжуна" и "Ким Ющик" к остальной компании. - И вино пьем.
- А я еще принес! - она торжественно водрузила миску на середину стола. - Угощайтесь, - сама первая очистила мандарин и с торопливостью очень голодного человека отправила его в рот. - Очшень шладкие, правда? - и тут же схватила второй.
- А где Жених? - придирчиво исследуя на предмет чистоты третью чашку, спросил Ё Рим.
Она подавилась, закашлялась.
- Что?.. А!.. - сама смутилась своего замешательства. - Ли Сончжун-то? Сейчас придет. Наверное.
ГэльО не сводил с нее пристального взгляда.
- Помирились? - коротко спросил он.
- Ну... - уклончиво протянула она. - Почти.
ГэльО посмотрел на мандарины.
Ноздри его дрогнули.
Ё Рим довольно прищурился.
Вот оно.
"Очень почти", - стало понятно, едва в комнате появился Ли Сончжун, напряженный, немногословный - как и всегда, когда он был чем-то недоволен.
Ё Рим приподнял брови, но ни о чем спрашивать не стал. Он почти не сомневался, что Ли Сончжун к пирушке не присоединится, а то и нотацию закатит, но именно Ли Сончжун первым протянул свою чашку, выпил и, не успели остальные поднести свои к губам, налил себе снова. Ё Рим и ГэльО переглянулись и синхронно посмотрели на Ким Ющик. Она ничего не замечала: зажмурившись, выдохнула, вытерла рукавом губы и принялась ощупью искать миску с мандаринами, чтобы закусить.
- А-а-а... Сладкие... - съела еще два и откинулась к стенке. Облизнула от сока пальцы и довольно рассмеялась: - И так много!.. Досыта наедимся!.. А то я сегодня не ужинал...
ГэльО со вздохом пододвинул к ней тарелку с финиками. Ли Сончжун тут же поставил рядом еще одну - с конфетами из вареных в меду каштанов. Их взгляды встретились, и Ё Рим мог дать на отсечение голову - не свою, разумеется, а А Ин Со, что тени на стене угрожающе раздулись.
- Но-но-но, расхвастался! У меня, конечно, не настолько богатый улов, - надеясь распространить легкомысленное настроение и на остальных, улыбнулся он. - Пусть и маленький, зато удаленький, - и Ё Рим продемонстрировал плоды своих художественных трудов.
Ким Ющик поднесла один мандарин к самому носу, нетрезво прищурилась и звонко прыснула. ГэльО хмыкнул, но Ё Рим прекрасно видел, что за брюзгливым фасадом прячется искренняя радость - как и всегда, когда она улыбалась. Ли Сончжун, по-прежнему хмурясь, хотя было видно, что для этого ему уже нужно прикладывать определенные усилия, тоже протянул руку и взял один мандарин.
Брови его сначала сошлись у переносицы, потом растерянно приподнялись:
- Это... Погоди... Это что - я?..
- Скажи, похож? - рассмеялся Ё Рим, искоса поглядывая на разрумянившуюся Ким Ющик, которая, продолжая посмеиваться, налила себе еще вина и выпила, не дожидаясь остальных. - А вот, глянь, наш Бешеный Жеребец...
- Да я его и так вижу... - пробормотал Ли Сончжун себе под нос, отпихивая руку Ё Рима, и потянулся к...
И тут у ГэльО сдали нервы. Он выхватил "Ким Ющик" прямо из-под пальцев соперника и, не придумав ничего лучше, засунул мандарин себе в рот. Целиком.
Прожевал. И проглотил.
Вместе с кожицей.
И сразу же обмер, проникнувшись глупостью собственного поступка.
Ё Рим заулыбался. Налив себе еще, он привалился к стенке и жестом пригласил Ким Ющик последовать своему примеру: представление началось. Но она вытаращив глаза, смотрела на ГэльО.
Потом обратила растерянный взгляд на по-прежнему сидящего с протянутой рукой Ли Сончжуна, чье выражение лица сейчас не поддавалось описанию, и снова обернулась к ГэльО:
- Эй... Ты зачем меня съел?.. Нет, вы видели, а? - обернулась она к друзьям. - Видели, видели? Он меня сожрал! Сож-рал!
Она была пьяна и явно собиралась буянить. Где-то на задворках сознания Ё Рима всколыхнулось удивление: он же не раз собственными глазами имел возможность убедиться, что парой чашек ее не свалить. С другой стороны, она ничего не ела почти целый день... Додумать эту мысль он не успел: Ли Сончжун вдруг схватил мандарин с физиономией ГэльО и, возмущенно сопя, затолкал себе в рот.
Ким Ющик пискнула и умолкла.
Ё Рим на всякий случай украдкой смахнул со стола "себя" и прикрыл рукавом.
Однако.
Он в который уже раз за сегодняшний вечер прикусил губу, чтобы не расхохотаться в голос, поднес ко рту вино, но выпить не смог - взглянул на лицо Ли Сончжуна, в вытаращенных глазах которого стояли слезы, и фыркнул, случайно хлюпнув носом в чашку, и в результате расчихался-раскашлялся до слез.
- Ли Сончжун?.. Ли... Ха... Ик... - Ким Ющик вдруг схватилась за живот и захохотала в голос, то стукаясь затылком о стену, то припадая щекой к столу, то тыча пальцем в ГэльО. - Ха-ха-ха! Он тебя слопал!.. Так тебе и надо! Ах-ха-ха! Я тоже так хочу!..
Она схватила со стола "Ли Сончжуна" и попыталась засунуть его в рот. Но мандарин попался слишком крупный, о чем она без всяком задней мысли уведомила его прообраз:
- Представляешь, твой мне в рот не влезает - такой большой...
Ё Рим пролил на себя вино. ГэльО поперхнулся. Ли Сончжун медленно покраснел до самых ушей. Одна только Ким Ющик ни о чем не подозревала и продолжала непреднамеренно истязать их психику:
- Вот ведь, какой здоровый... - бормотала она, очищая корку. - Ничего-ничего, никуда ты от меня не денешься - я тебя все равно проглочу!.. Сейчас-сейчас...
Ли Сончжун беспомощно посмотрел на друзей. Ё Рим блаженно улыбался и с умилением , смахивая с глаз непрошеные слезы, смотрел на Ким Ющик. Наконец она разобралась с непокорными цитрусом, и комнату огласило сладострастное хлюпанье, от которого ГэльО, затыкая на ходу уши и чертыхаясь, выскочил из комнаты, а Ё Рим и Ли Сончжун, хоть и остались, вид обрели совершенно медитативный. Потом Ё Рим встрепенулся, сдавленным голосом пожаловался на усталость после теста и выскользнул за дверь, не забыв, тем не менее, походя сунуть в рукав несколько мандаринов. Ли Сончжун еще немного посидел, отрешенно глядя внутрь себя, потом ногой задвинул в угол стол, кинул на пол матрас и подушки, плюхнул на постель осоловевшую и не понимающую, почему праздник так быстро кончился, Ким Ющик, задул свечу и лег на самый край.
На небо карабкался месяц.
Ветер гулял по лужайке.
Шелестели листья.
Ночь предстояла длинная.
Глубокой ночью ГэльО спустился с дерева, прокрался к колодцу и напился. Желудок протестовал, во рту было горько - отрыгивалось мандариновой кожицей и гинкго, листья которого он жевал, пока прятался.
От кого? От чего?
Эти вопросы он решил себе не задавать.
Сонгюнгван спал. Убывающий полумесяц хищно навис над кромкой деревьев, словно примериваясь срубить их половчей. ГэльО посмотрел на небо, и оно отозвалось - качнуло ветерком ветви, погладило траву невидимой ладонью. Нужно было возвращаться. В комнату. К Ли Сончжуну и к ней...
Знает. Он знает.
После того, как побагровел Ли Сончжун от фразы, прозвучавшей непристойной двусмысленностью, ГэльО не сомневался: ему все известно. Известно, что Ким Ющик - женщина. И он любит ее. Как женщину. А она в ответ любит его. Всегда его любила...
...Но я же узнал раньше!.. - подумалось беспомощно, и ГэльО даже оскалился, разозлившись на себя: слюнтяй! Нашел на кого сваливать!
Сам же палец о палец не ударил, чтобы сделать ее своей!.. И теперь они... Возможно, вот прямо сейчас... они...
Он уставился на дверь своей комнаты.
Ноги вросли в землю.
Перед мысленным взором сплелись в страстном объятии нагие тела.
К горлу подступила мандариновая волна.
ГэльО затряс головой, попятился, сглатывая ком, а отвернувшись, обнаружил, что в столь поздний час не спится не только ему: дверь в комнату Ё Рима была приоткрыта, сквозь щель сочился свет. Он хмыкнул: никто и никогда на его памяти не нарушал правила Сонгюнгвана с такой беззаботностью, как Ё Рим. Что самое удивительное, ему всегда сходило это с рук. Чего нельзя было сказать о самом ГэльО. Он по-прежнему бесшумно, чтобы никого не разбудить, прокрался по веранде и заглянул в щель.
Ё Рим полулежал на полу спиной к двери, и, судя по позе, что-то читал. Если верить небрежно и - самое главное - неопрятно разметавшимся одеждам, он был пьян.
Точно пьян , - понял ГэльО, когда Ё Рим попытался устроиться поудобней, но вместо этого упал ничком.
- Ас-старожно... - пробормотал он и сел.
Теперь стало видно, чем он занимался. Перед Ё Римом лежали четыре мандарина со смешными и такими узнаваемыми рожицами. Снова четыре, хотя кто как не сам ГэльО чувствовал сейчас в своем желудке бунтарскую даже в цитрусовом облике натуру Ким Ющик.
- Иди-ка сюда... - мягко вздохнул Ё Рим и пощекотал по "пузику" круглоглазого человечка с наивной улыбкой.
ГэльО, уже протянувший руку к двери, замер.
Ё Рим поднес мандарин к губам и вдохнул полной грудью.
ГэльО стало не по себе. Он чувствовал тут явно лишним, однако уйти не успел: в этот миг Ё Рим длинным аристократическим пальцем осторожно поддел кожуру и начал ее очищать, обнажая дольку за долькой. Делал он это неспешно, поднося мандарин к носу и вдыхая его звонкий запах, смакуя каждое движение, каждый вдох.
У ГэльО снова пересохло в горле. Воображение вопреки всему рисовало совсем другие картинки.
...твой мне в рот не влезает - такой большой... - шепнуло оно голосом Ким Ющик и начало сбрасывать одежды, пока не осталось таким, какой он увидел ее той ночью, в полутемной бане: нагой и прекрасной, с розовым, мягким, теплым телом, оббисеренным водой, влажно мерцающим в свете одинокой свечи...
К тому моменту, когда мандарин был полностью обнажен, в штанах образовался некоторый дискомфорт.
- Ик!.. - громко, сам испугавшись, икнул ГэльО.
Ё Рим встрепенулся.
ГэльО торопливо отступил в темноту.
Нет. Сюда он тоже не пойдет.
Он снова прокрался к колодцу, умылся холодной водой, напился из ладоней, вылил для верности пару ковшей холодной воды себе на голову и вернулся на свое любимое дерево.
На небо карабкался месяц.
Ветер гулял по лужайке.
Шелестели листья.
Ночь предстояла длинная.
Ё Рим вытер испачканные соком пальцы и снова потянулся к кисти. Через минуту их в очередной раз было четверо: он сам - хитро ухмыляющийся, а еще - строгий Ли Сончжун, хмурый ГэльО и наивный Ким Ющик. Строгий, хмурый, наивный - но Ё Рим знал, что на самом деле его друзья решительны и отважны, упрямы и пытливы, искренни и щедры.
Он потер слипающиеся глаза, не подозревая, что развозит по лицу тушь напополам с оранжевым соком, и наутро ГэльО поинтересуется, какими-такими науками он занимался в ночи.
- Один... два... три... четыре... - касаясь пальцем каждого мандарина, шепотом посчитал Ё Рим. А потом обратно: - Четыре, три, два, один...
Он сдвинул их поближе, чтобы они касались друг друга оранжевыми бочками. Погладил каждого по макушке.
Ким Ющик.
Ли Сончжун.
ГэльО.
Ё Рим.
Улыбнулся.
Друзья.
Задул свечу и раскинулся на голом полу, глядя на небо сквозь неплотно закрытую дверь.
На небо карабкался месяц.
Ветер гулял по лужайке.
Шелестели листья.
Ночь предстояла длинная.
И только Ким Ющик безмятежно проспала до самого утра.